18 апреля, День исторического и культурного наследия, детский зал городской библиотеки приурочил к юбилейной дате, 125-летию со дня рождения Марины Ивановны Цветаевой. Выездная литературно-музыкальная гостиная «Бог, не суди, ты не был женщиной на Земле» прошла в музее-усадьбе Лазаревых в поселке Фряново Щелковского района.
Мелодии стораннной усадьбы...
На 2017 год приходится целый ряд юбилейных «цветаевских» дат. 8 октября мы будем отмечать 125-летие со дня рождения М. И. Цветаевой. 16 мая исполнится 170 лет со дня рождения Ивана Владимировича Цветаева (создателя музея Александра Ш, ныне Пушкинский музей). 105 лет со дня рождения Ариадны Сергеевны Эфрон – дочери Марины Ивановны. А в дни октябрьских торжеств еще один юбилей: 25 лет со дня открытия Дома-музея М. И. Цветаевой в Москве.
В мероприятии приняли участие участники и лауреаты Межрегиональных Цветаевских фестивалей-конкурсов в Тарусе, Калужской области.
Портрет Цветаевой выполнила черноголовская художница
Ж.С. Абрамова
Время - великий «браковщик» - знает свою работу. В то же самое время опальные поэты вышли на первый план и по праву овладели вниманием читателей.
Чем дальше уходим мы от года смерти Марины Ивановны, тем лучше помним ее судьбу. Так попробуем же все вместе прикоснуться к истории «цветаевских правд», к истории ее жизни и любви.
Марина (Аня Сучкова): «И главное - я ведь знаю, как меня будут любить ... через сто лет. Утечет много воды, и не только воды, но и крови…»
Надежда Соловьева исполнила романс на стихи Цветаевой «Хочу у зеркала». Аккомпанемент на гитаре Анна Александровна Будыка.
Стихи из сборника «Вечерний альбом» прочитали Дима Бабак «Отъезд» и Маша Мищенчук: «Едем шагом (в гору тяжко), в сонном поле гром. «Ася, слышишь?» Спит бедняжка, проспала паром!» («Паром»).
В своих воспоминаниях о детстве, проведенном в городке на Оке, Марина Ивановна пишет: «Маленькая мирная Таруса».
Соня Безрукова: «Детство верни нам, верни,
Все разноцветные бусы, -
Маленькой, мирной Тарусы
Летние дни».
Свое выступление она продолжила отрывком их автобиографической повести «Хлыстовки» или «Кирилловны».
«Впечатления детства я описала в повестях «Башня в плюще», «Мать и музыка», «Черт»,- писала Цветаева. Таня Ульянченко прочитала отрывок из повести «Черт».
Через всю жизнь, через все скитания, беды и несчастья Цветаева пронесла любовь к Родине, русскому слову, к русской истории. В стихотворении «Генералам 1812 года» речь идет о братьях Тучковых, участников Бородинского сражения, двое из которых погибли в бою.
В зале наступила завораживающая тишина, когда Надежда Соловьева исполняла романс «Генералам 1812 года».
Кристина Костюченко прочитала стихотворение «Я с вызовом ношу его кольцо», посвященное Цветаевой мужу Сергею Эфрону.
С сестрами Анастасией и Мариной Цветаевыми поэт Осип Мандельштам познакомился летом 1915 года в Коктебеле, в гостеприимном доме Волошина. А 12 февраля они уже гуляли по Москве…
Марина (Аня Сучкова) Осипу (Никита Седов): «Что Марина - когда Москва, Марина - когда Весна? О, Вы меня, действительно, не любите... Неужели Вы не понимаете, что небо - поднимите голову и посмотрите! - в тысячу раз больше меня... »
Даша Куликова прочитала стихотворение «Посвящение Мандельштаму».
«Скифская колыбельная» давно уже вышла за рамки стихотворения, и теперь песня колыбельная живет самостоятельной жизнью. В ней «синь» связывается с небосклоном, степью, морем. Таня Ульянченко представила одну из трактовок этой колыбельной.
Марина: «Я делаю решительный шаг: в 1922 году еду к мужу, взваливая на свои хрупкие плечи непомерную ношу русской беженки».
Воспоминания Цветаевой о «Нездешнем вечере» прочитала Карина Мкртчян.
Отрывок из поэмы «Стенька Разин» прочитала Олеся Орлова. Цветаева часто обращалась к образу Степана Разина. Ее привлекала та часть легенды о Стеньке, где он влюбляется в пленную персиянку, а потом топит ее в Волге – в подарок великой реке.
Марина: «С 1912 по 1920 год пишу непрерывно, но, ни одной книги не вышло. Меня знают лишь завзятые любители поэзии… » Надо ли говорить, что для поэта это подлинная трагедия. На реплику корреспондента газеты что ее «не помнят в России», Марина Ивановна ответила: «Нет, голубчик, меня не «не помнят», а просто не знают…»
Марина: «У меня было имя. У меня была внешность. Привлекающая внимание (мне говорили: «голова римлянки») - и, наконец, хотя с этого я должна была начать: у меня был дар – и все это – не послужило мне, повредило…» «Письмо шестое» Цветаевой прочитала Аня Сучкова.
Черед настал, и очень скоро - в тридцать девятом, Марина Ивановна появилась в Москве. «Вот тогда-то, в сороковых годах началась круговерть моих стихов по Москве. Конечно, это опять же был узкий круг, стихи не печатались, публичных выступлений не было... Здесь я не нужна, там я невозможна…»
Осенью 1940 года неожиданно пересеклись судьбы молодого поэта Арсения Тарковского и Марины Цветаевой, да еще в такие переломные и знаковые времена! Ему было 32 года, ей – 47. «Это была моя последняя любовь», - писала Марина. Потом она уехала в эвакуацию в Елабугу на Каму.
Арсений (Никита Седов): «Об этом я узнал в Москве в первых числах сентября до того, как уехал на фронт. О смерти, но не о стихах... Последние стихи Цветаевой обращены именно ко мне ... »
«Ты стол накрыл на шестерых,
Но шестерыми мир не вымер.
Чем пугалом среди живых -
Быть призраком хочу - с твоими,
...Никто: не брат. не сын, не муж,
Не друг - и всё же укоряю:
- Ты, стол, накрывший на шесть - душ,
Меня не посадивший - с краю».
Последнее фото Марины Ивановны
Но в Елабуге навис ужас остаться без работы. Надеясь получить что-нибудь в Чистополе, где, находились эвакуированные московские литераторы, Марина Ивановна съездила туда, получила согласие на прописку и оставила заявление.
«В Совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда. 26 августа 1941 года…» «... Получила отказ. Я постепенно утрачиваю чувство реальности: меня - все меньше и меньше...»
Она ушла из жизни 31 августа 1941 года в Елабуге, в грязных сенях деревенской убогой избы, где жила со своим сыном Муром. Свидетельство о смерти было выдано сыну 1 сентября. В графе «Род занятий умершей» написано - «эвакуированная».
Жизнь, где мы так мало живем. Но зато, как она много смогла в своих тетрадях! Таково было хождение по мукам великого Поэта века… Когда-то Шекспир сказал: «Нет в мире виноватых. Но может быть, кто-нибудь Великий, скажет когда-нибудь, что все виноваты и будет не менее прав».
Низко кланяемся Вам, Марина Ивановна! Простите нас за все!
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже!
Прохожий, остановись!
Сорви себе стебель дикий,
И ягоду ему вслед, —
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь…