Александров - столица 101 километра
Пышность старых палисадов,
Строгость белого кремля…..
Александров, Александров,
Манит пряником меня!
Пусть была дорога длинной –
Так легко дышалось тут.
Это Ася и Марина,
Погулять с собой зовут.
Не первый раз едем в Александров, но город всегда начинается как-то неожиданно.
Дорога делает плавный поворот и открывается длинная череда деревянных разноцветных домиков. Александров – странный город. Странный? Хотела написать «грустный», но
неверно. Усталый – вот какой. Впечатление, будто город выпал из Времени. Как будто стрелки часов либо остановились, либо прокручиваются, либо отстают. И некому починить. Старинных домов очень мало и те подавлены самой что ни на есть стандартной и абсолютно безликой советской «архитектурой».
Памятник Ильичу стоит – на всякий пожарный, наверное, мало ли что…. Кафе «СССР» в центре города, мало ли что…. Перетяжка через центральную дорогу: «90 лет Комсомолу», мало ли что…. Сильное впечатление производят бараки. Угнетающее впечатление. Вроде не так далеко от Москвы – яркой и сверкающей, а здесь люди до сих пор живут в облезлых жутких бараках…. Да еще их много заброшенных и заколоченных. И все-таки странный город Александров… Но все по
порядку.
Александровский кремль
Первым делом с этим городом начинают знакомиться с кремля, или, как его называют
Александровской Слободой. Место это довольно неоднозначное.
Я не знаю, как правильно начать, то ли с личности царя Иоанна Грозного, то ли – «посмотрите налево, посмотрите направо». Мы все разные люди, и многие не любят сухое изложение цифр и
фактов. А у Александровской Слободы – длинная история, но как ни крути, главный персонаж здесь – Иоанн Грозный. Он провел здесь 17 лет из своего 50-летнего правления. И каких! – Опричнина! Свадьбы! Казни….
Да, начну с царя, ведь кремль – это Иван Грозный.
Иван Грозный – личность поразительная. Но почти нигде о нем объективной информации.
Используются исключительно две краски – либо черная, либо белая. Либо реки крови, зловещие опричники и отравленные жены, либо Иван Васильевич - хороший, столько сделал для страны. И представьте себе – все имеет место быть! Образованнейший человек, владеющий четырьмя! языками, обожавший книги, варил в кипятке врагов и сдирал с них кожу на ремни… Палитру красок можно разбавить, к Белому и Черному цвету, добавить Серый и Красный. Серыми – у него были детство и юность. Белыми – тринадцать лет семейного счастья с Анастасией Романовой, его первой женой. Красными – стали Москва, Псков и Новгород, и все русские города после мясобойни его опричниками. Черным – был его уход из жизни…
Распятская колокольня
Что можно посмотреть в Кремле? Прежде всего, Распятская колокольня, при входе слева. Шатровая. Белая 1570-е. Это - «доминанта или композиционный центр», «одна из самых ранних шатровых» - так обычно пишут в путеводителях. Высотой – 56 метров, но как это почувствовать? Нужно потрогать шершавую кирпичную кладку, забраться наверх, включить свою неуемную фантазию, подышать ветром с высоты. Но, здесь на колокольне мне представлять, как по этим ступенькам носился «игумен» Иван Грозный с «пономарем» Малютой Скуратовым совершенно не хотелось. Кто-то написал, что с верхней площадки открывается «чудная панорама
Александрова». Но города отсюда практически не видно. Он немного в стороне. Хорошо видно поле и немного деревенских домиков.
Это колокольня - церковь. Сбоку к ней пристроены Марфины палаты. Царевна Марфа – сводная сестра Петра I (у первой жены его отца Алексея Тишайшего - Марии Милославской – было тринадцать детей). Как-то совсем не по-джентельменски Петр Алексеевич относился к своим сводным родственникам, практически всех сестер рассовал по монастырям. Жестоко. Молодые царевны никогда не выйдут замуж и не родят детей – наследников. Марфе Алексеевне относительно «повезло» - она была отправлена сюда в Александровскую Слободу в Свято-Успенский монастырь с глаз долой в 46 лет. Здесь приняла, подстриг под именем Маргариты. Прожила в обители девять лет.
Да, с этой колокольни, по преданию, слетел Никита-холоп на смастеренных има самим деревянных крыльях. А Иван Грозный с «братией» сидел и смотрел.
Главные ворота кремля
А вот и знаменитые ворота – Васильевские, вывезенные Грозным из Новгородской Софии в 14 веке, выполненные в технике «золотой огневой наводки по меди». Тверские – тоже 14 века, трофей Грозного из сожженной начисто Твери. Как же о них не рассказать?
Оказывается, Тверские ворота – были прямо перед нами, там где-то стертая ногами каменная плита. Это вход в древнюю церковь. Ворота окружены очень красивой белокаменной резной и древней аркой, а сами, сдержанно-красивые. У них старинные мощные дубовые створы, и металлическое обрамление. Только на одной металлической пластине есть резное изображение – надо вглядываться.
А Васильевские ворота, мы поначалу не увидели, потому что центральный древний храм был закрыт. А они справа у алтаря. Чтобы их посмотреть, мы, обошли древние стены с внешней
стороны. И честно говоря – ЭТО потрясающее зрелище. Я сразу поняла, что приехала в Александровскую Слободу – чтобы увидеть ИХ. Невероятная красота. Можно долго рассказывать о технике, как медь покрывали лаком, выцарапывали рисунок, покрывали золотом, которое потом
соскабливали, и выступало изображение – но их нужно видеть. Эти ворота вижу не первый раз, но не могу наглядеться. Не могу отвести глаз от какого-то выпуклого лица. Вряд ли это изображение связано с православием…. Их датируют – 1336 годом (хотя лишь часть их подлинная, остальное – восстановленное). Священник прошел мимо и окурил меня ладаном, а я как прилипла…
Перед входом в Троицкий собор расстилается красивая аллея, обсаженная по бокам большими ветвистыми деревьями. Она ведет к воротам надвратной церкви Федора Стратилата и Келейному белому длинному корпусу. Отсюда получаются красивые снимки. Мы как-то совершенно по наитию обошли собор кругом,
заглянули в узкую приоткрытую дверцу. Там в темноте виднелись светлые каменные саркофаги. Как потом узнали, первый принадлежит старцу Корнилию, строителю Свято-Успенского монастыря (ученику св. Лукиана), и два маленьких, спаренных – двум малолетним дочкам
Грозного и его второй жены Марии Темрюковны.
Трапезная, подвалы и сенник…
Потом мы дружно ввалились в низкие палаты, с обитыми красным шелком стенами, длинным столом с посудой, кромешной темнотой и зажженными огоньками свечек в подсвечниках. Это личная царская Трапезная. Интересная деталь, оказывается, обязательным напитком, завершающим длинную трапезу, было – медовое сыто. Уйти, пока не принесут сыто – нельзя, не положено, иначе Иван Грозный язык отрежет. Отсюда и выражение – «поесть до сыта». Стукаясь головами о низкие своды, проходим в зал, с картинами, изображающих царя в разные периоды его жизни. Здесь есть даже «Полет Никиты-холопа» и «Портрет опричника».
Далее – спускаемся в Подвалы. Тут уже выставили фигуры палача, с закатанными рукавами и секирой, и узника в колодках, накидали сена и пыточных инструментов. Ой-ой-ой, быстрей отсюда… На пути какие-то бочки, куда кидают монеты, чтобы вернуться! Еще чего, чтобы сюда
вернуться, ни за что!
А вот царский спальник или сенник произвел приятное впечатление. Это небольшая комната (над пыточными палатами!), в которой проходила первая (порой и последняя) брачная ночи Грозного с разнообразными супругами. Кстати, ложе царь часто уступал и своему сыну Ивану, который трижды вступал в брак. В центре стоит высокая резная кровать, обитая шелками, по углам втыкались стрелы, на которые вешали по калачу и соболиной шкурке. Перина – символ плодородия – изготовлялась из 27 ржаных снопов, на которые стелили ковер и атласную простынь. Около постели ставили кадку с пшеном – символ изобилия – туда втыкали две толстенные свечи, чтобы светили всю ночь и оберегали молодоженов от порчи. Потом свечи соединяли друг с другом и уносили в церковь. Утром молодая царица подходила к столу, где на блюде лежала расшитая жемчугом кика – головной убор замужней женщины». Также, мы узнали, что свадьбы Ивана IV и царевича Ивана подтверждают тот высокий политический статус, который
занимала Александровская Слобода. Кто про что. Кому - пытки, кому - важен статус. Интересно, а как насчет берушей в уши, можно без жемчуга, не выдавались
новобрачным?
Музей-метафора сестер Цветаевых
Этот Цветаевский музей (из восьми созданных) необычен. И дело не в том, то он первый в плеяде цветаевских музеев. Это – «музей-метафора», цель которого не выставка вещей, а создание атмосферы «Серебряного века» и рассказ ведется не от экспоната к экспонату, а от метафоры к метафоре. Отсюда и оригинальное оформление: ручей из зеркального стекла символизирует реку Времени, которая делит на два «берега».
На одном история города начала века, на другом – рассказ о сестрах Цветаевых. И в отличии от других цветаевских мемориалов, сконцентрированных на Марине, здесь рассказ про обеих сестер, тем более, что жизнь Анастасии этого заслуживает. Она пережила все и всех – сестру, трех мужей, тюрьмы, лагеря, ссылки…
Молодая незаурядная женщина, разойдясь с отцом своего ребенка, выходит замуж вторично. Идет война, мужа мобилизуют и отправляют в Александров, они живут там, снимая домик, по большей части вместе с сестрой и ее маленькой дочерью. И именно ее мужу сестра посвящает строки, которые благодаря Эльдару Рязанову, знает каждый: "Мне нравится, что вы больны не
мной, мне нравится, что я больна не вами"...
И непонятно, случайно или нет, когда делается семейный портрет с мужьями и детьми-ровесниками, мужья «меняются местами», встав не над своими женами, а наоборот.
У Анастасии рождается еще один сын, детей увозят на лето в Крым, а муж скоропостижно умирает от перитонита, жена из Крыма даже на похороны не успевает. А вернувшись к
детям, через пару месяцев теряет и маленького сына. Идет 1917 год. Что было дальше, в общих чертах все знают. Скажу лишь, что Анастасия Ивановна Цветаева прожила 99 лет и пережила на полгода своего старшего сына. Эту простую и страшную историю рассказал нам наш
экскурсовод и давний друг Татьяна Сергеевна.
Хорошо и легко писалось Марине Цветаевой в этом небольшом городке. В Александров она
приезжала к своей сестре в небольшой домик на окраине. Именно здесь появилось на свет не менее знаменитое «Красною кистью рябина зажглась».
Сюда, в гости к Марине приезжал Осип Мандельштам, Софья Парнок – подруга и поэтесса (ее называли русская Сафо). Счастливая передышка – в этом городе Марина словно вобрала в легкие воздуха перед грядущими испытаниями в своей судьбе.
Музей странный, из подлинного - только сам дом, где жили сестры (на его ремонт никак не
найдут денег). Фактически, это музей-фотоколлаж, или музей-метафора, как сказала
Татьяна Сергеевна,
где через метафорическую речку перекинут мостик, который ни в коем случае нельзя переходить раньше времени, а из «окон» на нас смотрят жители Александрова -
современники Марины и Анастасии.
В музее висят картины с видами Александрова, светлые и радостные. Может быть, именно таким — добрым и радостным казался город сестрам Цветаевым в счастливые дни, которые выпали им в этом городе. Как же их оказалось мало...
Столица 101 км
Рядом в бывшей фабрике Барановых не так давно открыта экспозиция «Александров - столица 101 километра», кто-то из нас уже был здесь, для кого-то это было открытием. Да,
именно Александров - самый известный из городов, куда высылали тех, кто после заключения не имел права жить ближе, чем на 100 километров к столице.
В большом подвале собраны экспонаты, связанные с теми, кто, так или иначе, имел отношение к Александрову и к жертвам политических репрессий, начиная с той же Анастасии Цветаевой. Экспозиция сумбурная и... берущая за душу. Это, в сущности, продолжение цветаевского музея.
Мы - дети «александровских слобод»,
«Врагов народа» и сырых подвалов,
Очередей и «сталинских свобод»,
Теплушек и задымленных вокзалов.
Какие судьбы, какие личности! Здесь и знаменитый Петр Дмитриевич Барановский, который
отстоял Собор Василия Блаженного, здесь и сестры маршала Тухачевского, вдова командарма Якира, венгерский писатель И. Лендела, сестры Лубны-Герцык – представители интеллигенции Серебряного века; художники, музыканты, литераторы…жаль, что о многих из них узнаем только в музеях. Например, вот экспонаты связаны с Масленниковым – героем-врачом , который так и
не был репрессирован. Его имя (настоящее) упоминается в повести А. Солженицына «Раковый корпус» как врача, помогавшего больным раком с помощью березового гриба - чаги. Масленников лечил и самого Солженицына, и множество людей, обращавшихся к нему по почте. Ему даже удалось получить патент или что-то в этом роде как автору способа симптоматического лечения рака.
А под стеклом - та самая чага…
Главная цель создателей выполнена – сохранился дух той атмосферы, в которой жили сестры
Цветаевы. Сохранилась память. Спасибо!
В истории Александрова прошлого века, как и в средневековой, печального гораздо больше, чем светлого. Тем не менее, здесь стоит побывать, чтобы задуматься о вещах, более, чем актуальных, именно сегодня.
Троицкий Стефано-Махрищенский монастырь
Этот монастырь - оазис благоустроенности. По какой-то неведомой причине, когда подмосковные
земли расхватываются как горячие пирожки и застраиваются коттеджами, здесь в районе Александрова, всего-то в 120километрах от столицы, как Мамай прошел. Никаких коттеджей и дворцов, а сплошные избушки-покосюшки. Не говоря уже о бараках. Как будто на этой земле тень от царя Ивана.
Стефано-Махрищенский монастырь находится на берегу красивого круглого искусственного озера, от речки сделали запруду. Пейзаж вдоль дороги от Карабанова очень приятный. Много кряжистых сосен, луга, небольшая речка Молокча, плавный поворот дороги среди поля. Сначала было пасмурно и серо, потом распогодилось – и душа сразу каким-то непонятным образом
осветилась. Хорошее место. Светлое. И даже местные монахини – какие-то НЕ наши. Вместо бесформенных одеяний и стоптанной обуви, по пути встречались ухоженные дамы в сшитых строго по фигуре «нарядах» из дорогой ткани. На одной – даже в мелкий-мелкий белый горошек. Только черный апостольник выдавал в ней божью невесту.
История этого монастыря начинается в 14 веке. Монах Стефан, выходец из Киево-Печерского монастыря, поселился в лесном урочище Махрище, недалеко от слияния рек Молокчи и Махры 1353 году. Сергей Радонежский часто приходил сюда к своему духовному другу Стефану, позже нашел неподалеку тоже сильное место – Киржач, где основывает небольшой Благовещенский монастырь.
В память о знаменитом «госте» в обители возведено два храма Сергия Радонежского – надвратный и в подмонастырской слободе.
Вскоре и сам Стефан уходит из Махрищенского монастыря на Север, под Вологду, и, основав там
монастырь, по приглашению Дмитрия Донского идет в Москву. В столице Стефан Махрищенский подстригает Кирилла Белозерского и возвращается к себе в Махрищенскую Троицу. 1406 год. Стефан опять уходит. Уже на Небо.
В конце 15 века в монастыре случается сильный пожар. Остается пепелище, куда мало кто ходит, монастырь не восстанавливают, и могила Стефана теряется. Но, в одном месте вырастают три дерева, которые переплетаются ветвями друг с другом. А выросли они над потерянной
могилой святого. И на этом месте люди начинают видеть огоньки-искры…
И вот сейчас, мы стоим у этого сказочно-узорчатого, построенного в древнерусском стиле, главного монастырского собора - Троицкого. У того самого, на восстановление которого после пожара Грозный выдал 200 золотых рублей. Древний собор отстроили заново лишь в 1808 году, чтобы потом быть разобранным на щебень для аэродрома в 1942...
Стефано-Махрищенский монастырь – чрезвычайной степени уютности. Ряды высоких деревьев, пруды с уточками и частые-частые скамейки. Так и хочется на них присесть, отдохнуть. Жаль, холодновато… А в зеркале воды отражаются соборы и деревья и на воде качаются сохранившиеся с осени кораблики листьев.
Клуб «Алые Паруса»
Надежда Шарова